Николай Стариков: "Мягкая сила" - это всего лишь псевдоним "грубой силы"

В РУДН прошла Международная конференция "Мягкая сила" и культурная дипломатия в XXI веке". В ней поучаствовали именитые политологи из разных вузов страны, в том числе, Елена Пономарева, Николай Стариков, Павел Цыганков и Георгий Филимонов, а также российские и иностранные политики, журналисты и общественные деятели. Гостями мероприятия стали главный советник Управления президента РФ по межрегиональным и культурным связям Алексей Власов, чрезвычайный и полномочный посол Сирии в РФ доктор Рияд Хаддад и другие. Участникам и гостям мероприятия отправила приветственное письмо спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко.

В течение всего дня участники обсуждали как научную сторону вопроса, так и практическую. Состоялась дискуссия на тему возможных политических шагов для понижения влияния зарубежной "мягкой силы" в России и увеличения влияния российских общественных организаций за рубежом. Феномен "мягкой силы" изучали на различных примерах, от украинского "майдана" до событий на Ближнем Востоке. Ученые, политики и общественные деятели пытались проследить связь между ее использованием и "цветными революциями". Особо спорными стали вопросы о том, стоит ли считать "мягкую силу" основным инструментом внешней политики государств в XXI веке, или все же она используется в связке с другими методами воздействия и влияния. Мы приводим фрагменты выступления некоторых участников конференции.

Николай Стариков, российский общественный и политический деятель, публицист, сопредседатель движения "Антимайдан":

Название университета (Российский университет дружбы народов - прим. ред.) символично для всей политики РФ. Россия всегда и везде всем народам несла дружбу, мир и процветание. Какие бы народы ни входили в состав Великого Русского Государства, они никогда никуда не исчезали. Наоборот, находясь в рамках русской государственности, они увеличивались в численности, приобретали национальную интеллигенцию, письменность, одним словом, развивались. Какие страны уж точно обязаны своей государственностью России? За кого она не просто ратовала или дипломатически поддерживала, а кому она принесла саму государственность? Речь идет не о государствах постсоветского пространства, потому что это результат предательства и трагедии, а не доброй воли России. Наверное, список неполный, но туда входят Румыния, Болгария, Сербия, Польша, Австрия, Чехия, Греция, Люксембург, в конце концов, Корея. [:] Вопрос: все ли эти государства сегодня помнят об этом, не говоря уже о том, чтобы они были признательны нам за это? Я думаю, что, за исключением Сербии, другие государства уже забыли.

Из этого мы должны сделать ряд выводов. Хватит односторонних уступок. Их не должно быть. Мы живем в жестком мире, где красивые слова существуют только на страницах газет. Все остальное очень жестко, прагматично, к сожалению, иногда кроваво. Хватит уступок. Только на взаимной основе, и тут, я подчеркну, с подписанными договорами. Потому что наши партнеры нас уже научили, что им верить нельзя.

XXI век не будет столетием "мягкой силы" в том понимании, в котором некоторые коллеги этот термин воспринимают. Потому что "Мягкая сила" состоит из двух слов: во-первых, она мягкая, но, во-вторых, и это главное, это сила. Это лайковая перчатка, надетая на руку с кастетом, а не просто лайковая перчатка, надетая на изящную дамскую ручку. Если вы не будете сильным, то у вас не будет никакой силы: ни твердой, ни мягкой, ни газообразной. Вас самих не будет. Когда у вас есть сильная армия, сильный флот и сильная экономика, вы можете создавать какие угодно силы. "Мягкая сила" это всего лишь псевдоним "грубой силы". Когда одна угроза этой перчатки, под которой проступают контуры кастета, заставляет других игроков международного политического поля соглашаться с тем, что происходит, вы можете эту перчатку не снимать, они все поняли. Но в нашем веке "мягкая сила" всегда выступает с "грубой силой", и яркий пример здесь Украина. Да, все элементы этого явления сегодня на Украине мы видим. Но вооруженный захват власти на Украине произошел, когда "мягкая сила" провалилась. Государственный переворот произошел в виде вооруженного, подчеркиваю, захвата власти. Тогда снайперы были не финальной точкой, как в других местах, а стартовым пистолетом. И если бы не было боевиков с автоматами, то никакого переворота бы не было".

Игорь Морозов, член Совета Федерации:

"Когда Джозеф Най - мл. вводил в оборот термин <мягкая сила>, он не мог предполагать, что именно мягкая сила станет стержневым направлением в больших сценариях цветных революций, которые были запущены американцами во многих точках мира. [:] Мы ощутили эффект от <мягкой силы> на парламентском уровне уже конце 2013 года. Я помню эту Парламентскую ассамблею Совета Европы (ПАСЕ). У нас была самая большая группа европейских демократов - 86 человек. Возглавлял ее наш коллега из парламента Великобритании. Он был очень позитивно настроен к развитию двустороннего формата между Москвой и Лондоном. Мы отстояли очень многие гуманитарные программы. Уже началась война в Сирии, мы объездили все лагеря беженцев, которых тогда насчитывался 1 млн 800 тыс. человек. Мы были единым европейским целым. Это был декабрь 2013 года, мы все тепло попрощались, поздравили друг друга с Новым Годом и разъехались.
26 января 2014 года, когда уже пылал "майдан", мы приехали в Страсбург и увидели совершенно другое отношение к российской делегации, такого еще не происходило. К нам подходили представители всех национальных делегаций и предупреждали, что будет очень сложная сессия. Нам тогда термин <мягкая сила> был знаком, но мы еще не знали, что это такое на практике. На парламентском уровне зазвучали очень жесткие голоса по отношению к украинцам. Тогда была еще совсем другая делегация из Киева (делегация украинских парламентариев была отправлена до переворота в Киеве - прим. ред.). И началось мощное давление сначала со стороны наших прибалтийских соседей, потом к ним подключились поляки, жесточайшим образом подавляли любое выступление украинцев. Ну и в итоге подготовили резолюцию, где фактически впервые на парламентском уровне была дана индульгенция всем тем, кто шел на "майдан" с целью государственного переворота. Поддержали нас с украинцами только Армения и Азербайджан, остальные были за эту резолюцию. И через три недели произошел переворот, который заставил нас заново посмотреть на термин <мягкая сила>, на все программы, которые проводили американцы и европейцы на постсоветском пространстве и в мире. Украина - реальный и наиболее яркий пример того, как мягкая сила открыла возможность для "цветных революций".

Георгий Филимонов, директор Института стратегических исследований и прогнозов РУДН:

"С подачи нашего экспертного пула тема "мягкой силы" в РФ зазвучала, в том числе, и на высшем уровне. Существуют разнообразные подходы к коннотации "мягкой силы". Это, условно выражаясь, позитивный, нейтральный или либеральный подход. И трактовка через призму военно-политической фразеологии. В этой связи я больше солидаризируюсь с коллегами, которые  подходы свои направляют, опираясь на актуальную повестку дня, в сторону практических рекомендаций о необходимости выработки эшелонированной системы многоуровневой национальной безопасности: культурного, информационного и духовного аспектов жизни государства. Целая система компонентов. Потому что "мягкая сила" - это многоуровневая система, которая позволяет государству решать свои тактические и стратегические задачи на международной арене через голову других правительств, направляя свою информацию по официальным и неофициальным, неформальным каналам через Глобальную Сеть и некоммерческие общественные организации. [:]

Но, с одной стороны, "мягкая сила" и культурная дипломатия - это способ созидания. Способ формирования климата многостороннего и двустороннего партнерства, это те самые коммуникационные мосты. С другой стороны, это оружие, по методам воздействия и эффектам, оказываемым на конкретные государства, среды общества, субкультуры и социальные группы. Необходимо в данном контексте сослаться и на Концепцию внешней политики. И, к счастью, там эта формулировка заложена. Наряду с позитивной коннотацией "мягкой силы", мы имеем дело с тем, что усиление глобальной конкуренции ведет к риску деструктивного использования "мягкой силы", и накопление кризисного потенциала, проявляется в использовании "мягкой силы" в качестве инструмента оказания политического давления на внутренние дела государства, вмешательства в суверенные дела, управления общественным мнением и сознанием. Существуют разнообразные уровни. И при анализе этого явления нужно исходить из принципа сетевого управления. С одной стороны, сеть, с другой, она имеет множества подуровней.

В текущий период времени Россия пребывает в состоянии ведущейся против нее гибридной хаосовойны. Компонентами "мягкой силы" являются информационная война, социальные измерения, социо-инженерные измерения (работа с молодыми неокрепшими умами, школьниками, студентами, профессорско-преподавательскими составами). Это также направление работы по финансово-экономической сфере, это работа по линии НКО и НПО. В России существует серьезная проблема относительно наличия российских НКО международной направленности, которые могли бы увеличить потенциал отечественной "мягкой силы".

Источник: Антимайдан